» P R O L O G U E «
❝The two most important days in your life are:
the  d a y  you are born and the  d a y  you find out why

PHILIPPE «LIP» SUAREZ  ↳ ФЕЛИППЕ «ЛИП» СУАРЕЗ
♪ blue oyster cult - don't fear the ripper ♪ gorillaz - el mañana

[ pedro pascal ]

» C H A P T E R   I «
❝There is nothing more tragic in life
than the utter impossibility of changing  w h a t   y o u   h a v e   d o n e 

✎ РАСА: человек

✎ ВОЗРАСТ: 40 лет 20 марта 1978 года

✎ МЕСТО РОЖДЕНИЯ: Медельин, Республика Колумбия

» C H A P T E R   II «
❝You only live once,
but if you do it right  o n c e  is enough

[indent] ✎ РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ:
⇥ Санчо Суарез: отец, военный, погиб в возрасте 35 лет.
⇥ Бланка Суарез (Мартинес): мать, медсестра, погибла в возрасте 34 лет
⇥ Аделита Суарез: тётя, на вечных подработках, проживает в Боготе, Колумбия
⇥ Хосе Суарез: брат, школьник, погиб в возрасте 16ти лет
⇥ Диего Суарез: брат, школьник, погиб в возрасте 16ти лет
⇥ Рамона Суарез (?): сестра, 31 год, местоположение неизвестно
[indent] ✎ ПРОФЕССИЯ: профессиональный бездельник, охотник за головами
[indent] ✎ АДРЕС ПРОЖИВАНИЯ: Ферма на территории Лейкбери

❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖
Знаете, наверное, я бы стал бы отличным копом, если бы не чертов теракт в Боготе в 1993ьем. Но обо всем по порядку.

Родился и вырос на улицах Медельина. Мамка выпускала нас пачками и кажется не собиралась останавливаться. Могли себе позволить. Отец военный, мать медсестра, куча относительно богатых родственников, доступное жилье, если ты умело скрываешь свои достатки. А вы не знали? В те времена было выгоднее быть бедным. Пока картели воевали друг с другом и правительством, главное не привлекать внимание и быть заодно с тем, кто в выигрыше. Эскобар раскидывал баблом, строил дома — и ты с ним заодно [Вперед, Пабло]. Правительство прищучивает подонка, и запускает программы по облагораживанию бедных районов, чтобы вернуть доверие и любовь населения [гоу-гоу кто-бы-ты-ни-был-у-руля]. Мелким я знал лишь одну истину — главное не выебываться и не попадаться на глаза опасным людям дважды, а вы не представляете, как это тяжело, когда каждый второй — опасный. Мое детство прошло под взлёт и падение Медельинского картеля и хотел бы я сказать, что это ничуть не тронуло нашу семью, вряд ли найдется хоть кто-нибудь с моей родины, кто бы мог такое сказать. Самое смешное, что я рос с пониманием, что живу в самом опасном городе в своей стране, или даже мире, но всё самое страшное случилось со мной вовсе не в Медельине. По слухам, руки Эскобара были настолько велики, что могли бы даже самого тучного парня с района обхватить в кольцо, не знаю правда ли, но Эскобар добрался и до столицы нашей родины.

Это был девяносто третий год. Мне было четырнадцать, я младший из сыновей и нянька для сестренки. Помню, я не мог смириться с тем, что братья-близнецы старше всего на два года, имеют право ездить с отцом на работу, им поручают важные задания, а я слежу чтобы мелкая не сбежала и не подавилась камнями, которые почему-то постоянно таскала в рот. В нашем семейном «картеле» я был шестеркой, и меня это естественно не устраивало. Тогда все мальчишки грезили стать крутыми дилерами, мы видели их на улице в крутых тачках, с рациями и с красивыми девками, и считали, что это — просто колумбийская мечта. Мы с другом Маркосом постоянно об этом говорили, и, если я не заходил дальше слов, Маркос ввязался в сеть доносчиков Пабло, и я ему жутко завидовал. Даже когда сеть Эскобара рухнула, и вся полиция Колумбии разыскивала его, мальчишки на улицах все еще произносили это имя с придыханием. В конце января я жутко напортачил, сбежав с мальчишками на пару дней, нам дали задание отнести посылку одному парню, что работал на Пабло, потом тот дал записку, которую надо было передать еще одному дилеру, тот в свою очередь послал нас к капитану полиции и так далее. Когда отец узнал, он выпорол меня и запер в комнате, лишив возможности поехать с семьей в столицу в конце месяца. Я знаю, что он брал деньги барыг, иначе как он все еще оставался в живых после стольких лет службы, но имя Эскобара в доме было ругательством и прознав, что я выполнил какие-то мелкие поручения для него, он пришел в бешенство и отрекся от сына. Я решил, что он трус и высказал ему это в лицо, увы, это был наш последний разговор. Они уехали, я остался с тёткой и сестрой, а вечером 30ого января мы узнали, что их нет в живых. Та бомба, что Эскобар взорвал в Боготе, унесла жизни десятков людей, не стоит, наверное, и упоминать, что тогда я понял отца и его наставления, но было уже поздно об этом рассказать.

Мы остались без родителей, без добытчиков. В семье каждый зарабатывал как мог, даже мои братья брались за любую возможность подработать, пока я бегал по улицам и обижался, что ничего не доверяют, кроме как следить за сестрой. Ей было всего пять, лет через десять она призналась мне, что и не помнит матери и отца, и тем более братьев, ведь все свое время проводила со мной. Я ненавидел Эскобара, за то, что лишил меня всего и жаждал мести. В этот момент я мог бы пойти по стопам отца, может быть было бы от меня больше проку, но почему-то [хотя вовсе не удивительно] я не доверял властям и не верил в их успех в охоте на Эскобара, поэтому когда Маркос [разочаровавшийся в своём герое точно как и я] сказал, что познакомился с этими ребятами из Кали, я забыл, что являюсь трусом. Кто может уничтожить Эскобара, если не другой воинственный картель? В тот момент, я не думал, что заключаю сделку с дьяволом, я думал лишь о мести. А дальше как в увлекательном фильме про барыг, которые вы, американцы, так любите. Я их ненавижу хотя бы из-за того, что ни одна кинолента не передаст всего ужаса народа Колумбии в те времена. Пол страны была барыгами и до ужаса боялась наступающих времен, когда уже не каждого можно купить, другая половина с ужасом боялась первую и грядущие времена, когда картели от отчаянья готовы подорвать всю страну. Эскобара взяли. Совсем скоро. И я не приложил к этому никаких усилий. К своему великому сожалению мой враг номер один был повержен без моего участия, а я оказался втянут в бурную жизнь Колумбийских картелей.

Наверное, стоит кое-что пояснить, я оказался очень смышлёным парнем. Запоминал каждое слово, учился всему на лету и умел выветриться из любой ситуации. Пока старшие братья в свое время убегали на подработки, я, семейная шестерка, проводил много времени с родителями и учился у них всему, чему только мог. Благодаря матери я без проблем могу вытащить пулю и зашить рану, благодаря отцу отлично владею оружием, прекрасно знаю стратегии нашей армии. Я стал начальником охраны одной важной персоны достаточно быстро, уже в двадцать три. Зная, как работают наши власти от внутреннего источника, мне почти без труда удавалось обводить их вокруг пальца. Подставные квартиры, машины, документы, убежища, секретные комнаты — я устраивал жизнь барыг Медельина [место Эскобара долго не пустовало] максимально безопасной. Спасал жизни, в каком-то смысле, хоть эти жизни и гроша выеденного не стоят, но таким образом я пробил себе дорогу «наверх». Денег хватило, чтобы обеспечивать тётю и сестру, и увезти их в Боготу. Странно осознавать, что место, где погибли твои родители и братья все равно остается самым безопасным и свободным от барыг и коммунистов. Когда ты входишь в эту игру, первым делом, надо уберечь от своей новой жизни близких, так я и сделал. И хоть начальник доверял мне больше, чем родному брату, я не дурак. Один промах — и свинцовая пуля летит в тебя. Им не важно, кто виноват, им важно — наказать. Я подумывал сдать картель американцам, я знал о местоположении каждого барыги 24\7, но каждый раз вспоминал о сестре и о том, что эти монстры делают с родственниками предателей. Я действительно полагал, что в конце концов получу пулю за какую-то мелочь, но всё оказалось еще проще. Меня посадили в тюрьму.

«Вояка, тебя вытащат, это на пару дней», — как будто меня надо было уговаривать. Как будто не было понятно и так, что выбора у меня тупо нету. Трудно сказать «нет», когда на тебя направлены внимательные взгляды десяти человек с пушками. В тот момент я думал только о том, чтобы мою сестру не убрали, просто так, просто потому что есть небольшая вероятность, что я ей что-то рассказал. Жизнь человека бесценна, но жизнь колумбийца стоит лишь пары песо. Я был один против целой страны барыг и решил играть по их правилам, как настоящий трус, за это и поплатился. Меня упекли в тюрьму в Колумбии, срок — 15 лет. Отсидел я пять. Ни посещений, ни звонков, лишь уговоры Маркоса, что с моей семьей всё хорошо и картель вытащит меня совсем скоро. Ублюдок вжился в роль барыги, и я больше не узнавал друга, с которым рос на одной улице. Картель обещал содержать мою семью, если я всё сделаю, как они скажут. Я сделал, и если верить Маркосу, они держали обещание. Пять-сука-лет. С двадцати семи до тридцати двух. Я считал дни и всё ждал, когда меня вызволят, хотя честно говоря, часть меня в это совсем не верила. Но даже у барыг есть честь. Через пять лет, что примерно на четыре года одиннадцать месяцев и дней двадцать пять больше, чем они говорили изначально, меня выкрали. Это Колумбия, здесь не надо десятилетиями рыть туннели как в Шоушенке, чтобы сбежать [я перечитал всего Кинга за пять-то лет], здесь десяти парням можно просто войти в тюрьму заплатив на руки всем, кто попросит, и впустив пулю в лоб тем, кто окажет сопротивление [plata o plomo?], и забрать хоть всех. Мне сказали, что в Колумбии меня найдут и посадят назад, но за годы верной службы готовы переправить в США. Суки.

У меня было семь часов. За это время я успел добраться до столицы, навестить тётю и сестру, последнюю я не нашел. Ей было двадцать три и по словам тёти, она выросла невероятной красавицей [читаю между строк: соской, жадной до денег, которую хочет трахнуть вся Богота]. Она уже давно вышла замуж и жила с одним из барыг на его вилле, и знать не хотела, что происходит с её братом. Этого стоило ожидать. Я даже не обиделся, честно. Просто чего еще можно было ожидать, если я сам протащил её в этот мир из сальсы, кокса и бабла? Я вручил тёте крупную сумму и скрылся. Думаете, мне пришлось пробираться через джунгли, плыть через океан и ныкаться по переулкам? Нет, я прилетел в Майами на частном, сука, самолёте.

Времена стали сложнее. Новые технологии позволяли вычислять лица людей в толпе, но вы думаете это как-то уменьшило трафик колумбийского кокса в Америку? Ни чуть. Колумбийские барыгы жили во всех крупных городах США как короли и единственной их проблемой были мексиканца. Наш товар был дороже из-за выдержек на транспортировку, а мексиканцы почти не тратились, свободно вели свои фуры с отборным порошком прямиком в ноздри заядлых богачей Нью-Йорка, Лос-Анжелеса, Майами. Всё, что осталось у нас, это — бренд, название, которое заставляло покупателей говорить «воу». Пока мексиканский кокс был дешевым и доступным, колумбийский стал объектом роскоши, дефицита и прибрел мифическую популярность аутентичного. Вы, американцы, любите это слово невероятно. Назови говно аутентичным, и вы готовы опустошать кошельки. Поэтому особых проблем с реализацией не было, наш товар предназначен для высших сословий, мексиканский — для всех. Я вновь стал начальником охраны одного важного барыги в Майами, правда если в Колумбии приходилось потеть и постоянно быть настороже, здесь — следить, чтобы ублюдок не окочурился от дозы. Мне понадобились годы, чтобы влиться в коллектив, стать своим, самым доверенным и проверенным. Я думал, что накопив информации смогу сдать картель наркоконтролю, и пройтись по программе защиты свидетелей как король, забывая весь этот наркотический ужас. Но знаете в чём состоит проблема наркотрафика в двадцать первом веке? Все плевать на него. Политики все реже упоминают об этом, хипстеры всё чаще говорят, что если контролировать нельзя стоит легализовать и получать с этого бизнеса прибыль. Мир ебанулся. Если бы Эскобар дожил до этих времен, то стал бы президентом Колумбии и привозил свой кокс в подарок лидерам других государств на каких-то собраниях. Я готов был опустить руки, солдат старой закалки, я не сразу понял, что могу просто свалить из картеля и никто и слова не скажет, ведь жизнь стала слишком легкой для барыг, и даже со всей информацией, которой я владел, я уже не мог им навредить. Чёрт, а ведь я так и не получил своего возмездия. Может поэтому я попросился обратно? Хотел нахуй разьебать весь картель, который перестал носить имя города, в котором базировался, ибо стал колумбийским?

Я вернулся в Колумбию под предлогом проблем, что возникли у бывшего босса. Меня встретили как старого друга, пока я плевался ядом и пытался выведать как можно больше информации. З а е б а л о. Заебало быть трусом и хорошим мальчиком на побегушках, который до усрачки боится пули в лоб и столько лет проработал бок о бок с убийцами, барыгами и просто ебаными психами. Добило меня известие, что сестра «развелась» с кем бы она там не жила и «переехала» и после о ней никто ничего не слышал. Ах, Рамона. Я бы отправился на ее поиски, если бы к тому времени мне не было уже просто похуй, что случилось с этой подстилкой [я даже не проверял слухи о её похождениях, просто верил и все]. Именно тогда я познакомился с Вэстом. Не то чтобы это было случайно, я вычислил его. Я приглядывался к их отделу достаточно долго, чтобы найти хотя бы одного, кому не до конца плевать. Честный человек в наше время — редкость, честный человек в Колумбии — самоубийца. Казалось, что я веду эту игру, обвожу вокруг пальца, выдавая порционно информацию Рипперу. Я поверил ему, поверил, что он сможет что-то сделать с этой гребанной страной, с этими гребанными барыгами. Мне же уже нечего было терять. Я хотел начать новую жизнь, подальше от этой проклятой страны, но жизнь напомнила, что я колумбиец, а значит не стоит рассчитывать на американцев. Я не знаю, кто меня подставил, даже не уверен, что это был мой картель, знаю, что моя инфа прогорела, и я оказался человеком, который завел бравых америкосов в ловушку. Так легко и просто моя американская мечта канула в лету, а родной картель подкинул весточку — они не пострадали от предательства, им в общем-то совершенно насрать, только предателей не прощают. Где бы я не сел — меня ждала заточка в артерии.

Некоторым американцам оказалось можно доверять. Доверять, но проверять. Жизнь научила быть только за себя и когда бравый американский «солдат», чуть ли не дядя Сэм во плоти, похищает мою не особо важную персону я хватаюсь за эту возможность. Я всю жизнь водил за нос барыг, насколько сложно запутать блондинистого мальчишку в его желании отомстить? Он напоминает меня, в молодости, когда я рвал и метал, и брался за любую возможность отомстить за семью. Только семья — это иллюзия, и кровное родство — ничего не значит. Мы сбегаем в Америку, я говорю, что знаю, где искать его «череп». Конечно, да, безусловно, знаю. Подальше от картелей, Колумбии и тюрьмы. Всю жизнь мечтал исколесить Америку и остаться в живых, да. А ради этого готов наплести что угодно, пока мальчишка топит себя в этой мести. Я уже говорил, что он напоминает мне меня же? Очаровательно. Дорожное путешествие не всегда проходит гладко, но после стольких лет в картеле — семейная поездка на природу. Я веду его на север, чем дальше от воинственного юга, тем лучше. Нам обоим нужна передышка, которую мы и находим в Лейкбери, но я знаю, что это лишь остановка. Если его жажда мести утихнет — проснется моя и мы пойдём дальше. Когда достигнем самой северной точки — двинемся на запад.

» E P I L O G U E «
❝Your time is limited
so  d o n ’ t   w a s t e  i t  living someone else’s life

[indent] ✎ ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
⇥ Счастливый обладатель документов на имя Джеймса Дина (40 лет, Техас), без понятия кто такой Джеймс Дин.
⇥ Прослужив столько лет в охране барыг ни разу не убивал. Присутствовал на экзекуциях, плотно сжав зубы, но не позволял себе спустить курок. Хотя прекрасно владеет любым видом оружия. Однажды стал свидетелем своего друга Маркоса, который был признан предателем, хотя Лип прекрасно знал, что никогда не предавал их боссов, просто полиция в этот раз их обошла.
⇥ Мог бы стать копом или разведчиком. В свое время был человеком, который знал о намереньях и действиях чуть ли не каждого маломальски важного человека Колумбии, чем пользовался, чтобы обеспечить безопасность своим боссам.
⇥ Компанейский парень, который не заводит друзей. Всегда готов травить байки, ни одна из них не окажется правдой.
⇥ Привез с собой две сумки кокса, о которых Вэст еще не знает.
⇥ Единственная цель — не попасться картелю. После всех перипетий жизни остается жизнелюбом и не готов умирать, особенно от руки какого-то проклятого барыги. Моментами задумывается о единственных оставшихся в живых родственниках, но верит, что им лучше без него.
⇥ Без понятия, кто эти ребята, устроившие облаву на Вэста с коллегами, но пока не готов признаваться, ибо верит, что Риппер, поняв его бесполезность, сдаст его в полицию, а в тюрьме он не проживет и недели, у картеля везде есть свои шестерки.
⇥ Не позволяет себе привязанностей, хотя по своей сути нуждается в поддержке и защищать кого-то. Всё чаще задумывается о Вэсте как о единственном важном человеке в его жизни, но отгоняет эти мысли с бурчанием «гребанный гринго». Проблемы с доверием на максималках.
⇥ Обожает сальсу, бухло и сигары, но в силу своей работы редко позволял себе расслабляться. Сейчас его уже ничего не держит, но рефлексы заставляют напрягаться от каждого шороха и к развлечениям относится как к необходимости, части маскировки.
⇥ Никогда особо не заглядывался на женщин и не был женат. И вообще до недавнего времени полагал, что это попросту не его.
⇥ Говорит с ярко выраженным колумбийским акцентом, через раз вставляет испанское словечко, ибо его английский хоть и приличный после лет жизни в Майами, но все же не всегда позваляет ему четко изьясняться.
[indent] ✎ СВЯЗЬ С ВАМИ: Один парень из магазина комиксов точно знает как меня найти.